Предписание Рода
Анна внимательно слушала родителей, которые считали её решение выходить замуж за Олега неверным, так как он не принадлежал к сфере их профессии. В её семье все были потомственными врачами, а он был программистом.
В такие моменты, когда родители указывали, что ей делать и рассказывали про потомственных докторов, она гневалась на них. Семья напоминала ей муравейник, в котором каждый выполнял определенную роль или функцию. В частности она должна была пойти учиться на гинеколога потому, что отец с матерью так решили. Женщины в их роду были докторами в этом направлении. А то, что она хотела быть актрисой – не имело никакого значения.
С одной стороны, это было безопасно: каждый знал, чем занимается или что будет делать. Всё было решено старшими родственниками, и мнение младших никто не спрашивал. Это было само собой разумеющееся.
Анна с таким отношением к ней соглашаться не хотела. Когда пришло время выбора профессии, она твердо решила стать артисткой. Ей нравилась сцена, и выступать на ней. С самого детства она принимала участие в разных постановках и спектаклях. Она слышала мнение руководителей, которые говорили, что у неё талант и его необходимо развивать. Это была её мечта. Анна настояла на своем и родители уступили. Она поступила в театральный институт.
Таким образом, сама того не замечая, она несла угрозу устоявшимся традициям семьи и лишала её устойчивости. Последней каплей для родителей было то, что она согласилась выйти замуж за программиста. Они уже нашли ей подходящего мужа, который соответствует требованиям семьи. Молодой, перспективный хирург – чем не пара для неё? И ничего страшного, что он ей не нравится, во имя семьи и рода стерпится-слюбится.
Для Анны это было дико. У неё появлялось ощущение, что она живёт в Средневековье, где дочь не спрашивали, за кого ей выходить замуж, чем заниматься и как жить. Она гневалась и бунтовала против родительского произвола. Они хотели сохранить в её лице потомственную династию докторов. Для неё же было важным прожить данное ей время так, как она того желает. Играть в спектаклях, а может и в кино; любить мужчину, а не его профессию; родить детишек и помогать им, становиться теми, кем они хотят быть – она просто хотела быть другой.
«Я не понимаю, почему свою жизнь мне необходимо прожить так, как считают родители? – возмущенно думала Анна. – Чем мой вариант плох? Ну не было в роду у нас артисток. Что тут такого? Мне нравится играть на сцене. Интересно, а каким бы я была доктором, если мне не нравится эта профессия? Как бы я консультировала и лечила бы женщин? Нет уж, я лучше займусь тем, что мне нравится. Да и с их избранником как мне жить? А как ему со мной будет? Прекрасная семья получится! Без любви, но по сделке.
Обидно. Я от родителей ожидаю поддержки, а они меня критикуют, обесценивают мои стремления и планы, думая, что их варианты лучше. К кому, как не к ним идти со своей мечтой, хвалиться своими идеями и получать благословение и поддержку на их реализацию? Если родные настолько отвергают мою устремлённость стать той, кем хочу быть то, что можно говорить о посторонних? Безопасно ли доверять другим людям?
В чем сложность принять меня как дочь, а не как деталь для продолжения рода? Страшно подумать, что я рождена, чтобы продлить династию врачей. Что-то меня тошнит…» – Анна встала и быстро прошла в туалет, где её вырвало.
Её родители удивленно переглянулись и подумали, что Анна чем-то отравилась. Но ошибиться они могли только в одном, посчитав, что это пищевое отравление.
С ув гештальт-терапев Дмитрий Леннгрен
