О чувствах ни слова

Видеть, когда люди обнимаются и выражают друг другу чувства, Станиславу было не под силу. Он им завидовал, и злился. Страх останавливал его показывать и говорить о своих переживаниях. Сказать о своём отношении всё равно, что сбросить доспехи и стать уязвимым.

Он считал, что лучше молчать, чем говорить. Обычно, признаваясь в любви, потом он платил высокую цену. Где-то прочитав о том, что тот, кто первым признаётся в страсти, становится уязвимым. Это была правда его жизни. Стоило ему сказать о нежных чувствах, как тут же требовали доказательств.

Женщина желала подтверждения любви в виде правильных поступков и подарков. Он должен был доказывать, что его чувства правдивы. Станиславу казалось, что избранница сомневается и обесценивает его порывы. Что ей всё время чего-то не хватает. Он слышал обвинения и придирки, пытался оправдываться, но всё бесполезно. Вина и стыд давили на него. Он метался между тем чтобы оставить спутницу и тем, чтобы доказать своё тёплое отношение.

Однако он отдавал себе должное, что хоть и с трудом, но признавал за собой такой же грех. Требовал доказательства любви к себе и так же возмущался и придирался, если женщина первая признавалась в чувствах к нему. Но это не ослабляло его хватки и не уменьшало подозрительности. Он знал, как должны его любить, только не спешил об этом говорить. С удовольствием задавал вопросы: «Это так ты меня любишь?» или «Если любишь то почему уходишь?» Обиженно произносил, что на него времени не хватает, что она всегда занята. Он ловко находил, чем зацепить и вызвать боль.

Он знал, какая это боль. Сам неоднократно корчился под пытками таких вопросов и фраз. Не находил себе места в пламени стыда. Внутри кипел от ярости и тут же остужал себя холодом вины. Мог ли он злиться?

Усмехнувшись, он вспомнил маму. «Докажи, что ты любишь мамочку. Так маму не любят! Если бы ты любил меня, то вел бы себя спокойно. На маму злиться нельзя, я разлюблю тебя. В детдоме дети лучше, возьму и поменяю тебя на другого, который будет меня любить. Соседский мальчик и то свою маму любит, бережёт её. Я пожалуюсь отцу, что ты себя плохо ведешь, он тебя накажет, тогда научишься любить меня», - зазвучал её голос у него в голове.

Чувства из прошлого походили на переживания настоящего. Горькая улыбка появилась на его лице. Вот так, ситуация из детства проявлялась сейчас. Он и подумать не мог о такой связи. Встретить женщину и доказывать, что любит её, но эти старания адресованы его матери. Тогда она права, требуя доказательств любви чувствуя ложь в его признаниях. Ведь он любит в ней свою мать. Вот только от женщины уйти он может и даже разозлиться, а с мамой всё иначе. Сердиться на неё нельзя.

Вот и о злости вспомнил, вместе с ненавистью и гневом. А рядом и ярость кружиться в своём безумном танце. Он их боялся больше чем любви. Как можно говорить человеку, что испытываешь эти «негативные и разрушительные чувства»? Он хорошо запомнил заветы детства и чудесно маскировался. Делал усилия, чтобы никто не догадался о его внутреннем урагане. Но особо проницательные догадывались, и тогда он сводил их с ума, доказывая, что они ошибаются.

Иногда злость находила лазейку и появлялась во всей своей красе. Женщина после этого уходила, ей было достаточно его громкого голоса. «Раз ты на меня кричишь, значит, не любишь», - и закрывала дверь. После этого, он бесновался и корил себя. Считал, что должен был сдержаться. Давал себе клятву, что больше никогда не заговорит и не проявит своих чувств. Убеждался в своей правоте, что «злиться не хорошо» и на длительное время запирал её в темном подвале своей души.

Еще хуже дела обстояли о чувствах к мужчинам. Сказать или проявить злость означало потасовку. Этого он старался избегать. Слова любви и объятия были не допустимы. Страшно, что подумают. Он боялся, когда мужчина говорил о нежном отношении к нему. Думал, что он гей, а спросить боялся, чтобы не оскорбить. Хотя сам иногда заглядывался на красивых парней, то ли из зависти, то ли от желания. Но как только подмечал за собой такое, так в тот же миг и отгонял эти мысли. Он знал, чем это грозит, - гонением, изоляцией, маленьким сообществом.

Он твёрдо решил, что лучше молчать. Он готов был забывать что обещал, опаздывать на встречи, отменять под разными предлогами намеченное, лишь бы не говорить о своем недовольстве. Согласен оглохнуть, чтобы не слышать «как он должен любить». Но мог признаться в своих чувствах. Ослепнуть и не видеть мужской красоты, боясь соблазниться. Мучиться головными болями, давиться кашлем и лежать с высокой температурой, но ни в коем случае не давать ход переживаниям. Страдать запором, лучшим свидетелем, что у него всё под контролем, и делать вид, что чувств нет, а он просто болеет.

Не думать о том, что злость можно выдавать в малых количествах. Для начала просто сказать. Не допускать в мыслях, что слова любви не требуют доказательства. Твердо стоять на своём, что нежные чувства, услышанные от мужчины, могут означать только одно. И это будут его латы, которые он не снимет никогда.