Серость будней

Утром, проснувшись, он продолжал лежать в постели. Смотрел в окно и размышлял о делах на день пришедший. Они ни чем не отличались от вчерашних: чай, завтрак, умыться, собраться на работу.

Выйдя из дому поприветствовать соседей, если встретятся во дворе. Приехать в офис и отбыть очередной «трудодень», занимаясь привычными делами. Что-то сделать за сегодня, что-то оставить на завтра. Потом путь домой. Приготовить ужин, зайти в соц-сети, почитать книгу и ложиться спать. Желание вставать исчезало.

Он не находил смысла покидать уют теплой постели. Но боль в спине выталкивала его, и он понял: сколько этому не сопротивляйся, а правила жизни никто не отменял. Нравится ему это или нет - требование современного мира остаются в силе.

Он опустив ноги с постели, в поиске тапочек, надел их и замер. В тоске, поглядывая по сторонам, он набирался сил, чтобы оторвать свой зад от кровати. Слезы текли по щекам. Не то чтобы он плакал, переживая эмоции, они просто бегут, как горные ручьи.

Он нашел объяснение: так реагирует организм на утреннее пробуждение. А то, что до этого он не умывался слезами, не замечается. Как и то, что это происходит уже несколько месяцев. И началось с появления его не довольства однообразием жизни. Он придумал, что всё в жизни меняется, и такое оправдание его вполне устраивает. Но он упорно игнорирует сигнал, что на самом деле, пора что-то поменять.

Как старец, шаркая ногами, он пробирается на кухню. Мысль о нудности бытия не покидает его. Тоска от одиночества подает слабые признаки жизни, кружась рядом. Знакомые говорят, что не мешало бы ему сойтись с женщиной. Жить вместе. А он думает, что это со временем создаст новое однообразие. Так он один печалится, избегая перемен, а так будут вдвоём.

Иногда, вспоминает советы из глянцевых журналов. Где пишут, что надо радоваться каждому дню. Вставать утром и улыбаться. Некоторые предлагают еще хлопать в ладоши и приветствовать новый день. Быть ему благодарным и ожидать блага, которые он может принести. Его это сводит с ума.

Он не хочет обманывать себя, подменяя усталость и отчаяние от повседневности, на радостные восклицания. Как будто он доволен происходящим и готов ждать подачки. Или это не приведёт к тому же, от чего он пытается уйти? Раньше делал так, а теперь будет делать вот так, как рекомендуют, и со временем «утренние слезы, высохнут от радостной улыбки».

Включив чайник, он пошел обратно в комнату, усмехаясь над подобными предложениями. Ведь это самообман. Представлять себя, довольным жизнью, как будто он пребывает в блаженстве.

«А может меня это устраивает? – в досаде размышлял он - Не замечать, что оплакиваю себя, хотя еще жив. Не чувствовать несоизмеримую жалость к себе. Не прикасаться к горестному отчаянию короткого мгновения своей жизни. Не давать себе возможности погрузиться в адские муки реальности смерти. Не понимать, что так я увиливаю от жизни, запечатывая себя в серость будней».

Как-то он слышал, что бывают времена, когда лучше спокойно их проживать. Пускай бурлит и бродит. Смотреть, как прорастает семя, поднимается, цветёт и созревает. Но он помнит, что это не для него.

Лениво позавтракав и собравшись на работу, он вышел на улицу. День обещал быть чудесно дождливым. Ему нравится любая погода. Во всех временах года хранится что-то свое, прекрасное. Он жадно втянул воздух носом, с наслаждением ощутил запах дождя, остановился.

Возмутившись, он вспомнил о своём недовольстве на серость дней, преобразился в семидесятилетнего сутулого старика, хотя ему только тридцать пять, и прихрамывая побрёл на остановку.